Откровенный разговор идет на пользу всем

В ходе рабочего семинара «Проекты по ликвидации ядерно и радиационно опасных объектов в северных регионах России. Состояние, проблемы и перспективы», организованный международной экологической организацией «Беллона» совместно с Госкорпорацией «Росатом», председатель правления ЭПЦ «Беллона — санкт-петербург» и член Общественного совета Росатома Александр Никитин ответил на вопросы журналистов: 

— Александр Константинович, каковы Ваши впечатления о состоявшемся семинаре?

— По вопросам Северо-западного региона мы с Росатомом в последнее время общаемся достаточно часто. Если оценивать в целом, Росатом очень сильно продвинулся в этих отношениях. Были годы, когда с нами вообще не хотели разговаривать. И сейчас — совершенно другая позиция, разговор идет детально, по поводу отдельных сборок, болтов, гаек, контейнеров и т. д. Росатом в этом плане продвинулся очень далеко, и это идет на пользу всем — и Росатому, и проекту, и донорам и др. И сейчас мы разговаривали с ЕБРР о следующем — подумать о возможности инициирования международного проекта по подъему всех затопленных объектов, о которых сказал представитель Курчатовского института. Потому что ситуация пока еще контролируется, но ждать, когда она выйдет из-под контроля — это было бы неправильно. И мы предлагаем осенью организовать слушания в Европарламенте, в Брюсселе, пригласить туда Росатом, те организации, которые поднимали «Курск», те компании, которые готовы вложить средства в такие проекты, представителей стран-доноров, Еврокомиссии и т. п. Росатом в этом также заинтересован, поэтому проблемы быть не должно. На сегодняшнем семинаре не было таких вопросов, на которые нет ответа.

— Это по Северо-Западу. А как обстоят дела с другими регионами?

— В ряде регионов имеются вопросы, на которые нам бы хотелось получить четкие ответы от представителей атомной отрасли. Одним из таких вопросов является ситуация вокруг проекта строительства хранилища средне- и высокоактивных РАО в Красноярском крае, где пока не удалось получить ответа на вопрос — планируется ли там создание только подземной лаборатории, или же изначально планируется пункт хранения РАО. Для сравнения могу привести пример Финляндии, где имеются объекты аналогичного класса — могильник для РАО, строится могильник для ОЯТ, и когда им задаешь вопросы, то все их ответы понятно. А здесь ответов нет — или потому, что плохо отвечают, или потому, что не хотят отвечать, или потому, что что-то делается не то.

Еще один из проблемных вопросов — отсутствие определенности в вопросе об обращении с ОЯТ. На состоявшемся в середине апреля заседании Общественного совета Росатома было сказано, что закон об обращении с ОЯТ будет принят только тогда, когда будет решен вопрос о нашей стратегии обращения с ОЯТ. Пока что у Росатома пока нет окончательной концепции — будем ли мы полностью перерабатывать ОЯТ, либо будем часть перерабатывать, часть держать, часть захоранивать. И закон нужно будет писать под эту выбранную концепцию, т. к. иначе закон не будет работать.

— А в чем проблемы со строительством хранилища РАО в Сосновому Бору?

— Вопрос, который здесь возникает — непонятно, зачем средне- и низкоактивные отходы закапывать так глубоко. Ответ «для большей надежности» — не принимается. Для низко- и среднеактивных РАО наилучшим будет приповерхностное хранение со всеми необходимыми средствами физической и радиационной защитой и т. п. И у населения есть вопросы: зачем закапывать деньги? Если бы представители Росатома сразу заявили о приповерхностном хранении, то тут вряд ли возникли бы претензии. Поэтому мы были бы рады, если бы в таких ситуациях представители атомной отрасли проявляли бы такой же уровень открытости и прозрачности, как в случае с Северо-Западным регионом.